15 лет назад в прокат вышел «Город грехов», жестокий нео-нуар с армией звезд, показавший, какими бывают адаптации комиксов за несколько лет до того, как графические новеллы захватили Голливуд. Кинокритик ELLE рассказывает, как появился на свет и чем примечателен фильм Роберта Родригеса, Фрэнка Миллера и заглянувшего к ним на огонек Квентина Тарантино.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Вдохновленный одноименным циклом комиксов Фрэнка Миллера «Город грехов» стал одним из самых успешных фильмов в карьере Роберта Родригеса.

Хотя он при этом чуть было не отказался от авторства. Дело в том, что «Город грехов» с самого начала был коллаборацией Миллера и Родригеса, и Роберт, считавший фильм «не столько адаптацией, сколько переводом» графических новелл Фрэнка, настаивал на том, что у него два режиссера. Когда эта формулировка не устроила режиссерскую гильдию, Родригес хотел объявить единственным постановщиком «Города грехов» своего напарника, но с этим не согласился уже Миллер.

В итоге самый независимый из голливудских режиссеров отказался от членства в гильдии (и, как следствие, работы над 300-миллионным «Джоном Картером»), но настоял на своем. Свой бескомпромиссный творческий метод — брать на себя как можно обязанностей, но уметь делиться славой, не экономить на звездах, не раздувая бюджет, — Родригес оттачивал годами, но именно «Город грехов» стал его кульминацией. Собрав две дюжины состоявшихся и восходящих звезд, от Брюса Уиллиса и Микки Рурка до Джессики Альбы и Алексис Бледел, режиссер не стал с ними церемониться. Актеры работали за малые доли своих обычных гонораров и прятались под несколькими слоями зачастую немилосердного грима, а почти всех актрис еще и попросили раздеться. Искусство требует жертв, а Родригес твердо вознамерился сделать из комиксов Миллера именно произведение искусства — дико кровавый и страшно красивый нео-нуар о героях, которые не боятся смерти, и злодеях, подлость которых не знает границ. Совместное визионерство Роберта и Фрэнка было оценено по достоинству: «Город грехов» стал хитом проката, до кучи получив еще и технический гран-при Каннского кинофестиваля за «визуальный шейпинг».

ПОСЛЕДСТВИЯ

Фундаментальное достоинство «Города грехов» всегда состояло в его визуальном совершенстве: сделанный за 40 миллионов фильм выглядел на все 150. За три года до премьер «Темного рыцаря» и «Железного человека» экранизации комиксов еще не превратились в хлеб и соль мультиплексов, но представление о том, как они обычно выглядят, было у многих: примерно как вышедшая в том же 2005-м «Фантастическая четверка» с той же Джессикой Альбой. «Город грехов» выглядел совершенно иначе. Альба, Розарио Доусон, Карла Гуджино и Джейми Кинг напоминали не супергероинь, но античных богинь или воительниц. (Характерно, что эстетику фильма удалось развить и улучшить только снятому по другому миллеровскому комиксу-блокбастеру «300 спартанцев».)

А разница между героями и злодеями казалась как никогда номинальной — всерьез отличало их лишь то, что первым не нравилось, когда обижают женщин. Не мультипликационное, но реалистичное, будничное насилие в адрес большинства героинь (больше всего в «Городе грехов» везет тем, кого убивают сразу) и злоупотребление нарративом «дамочка в беде» беспокоили тогда — и откровенно коробят сейчас. «Город грехов» — фильм, успех которого был далеко не гарантированным и имел срок годности. Это отчасти подтвердил провал его 6-летней давности сиквела, который не спасла даже рожденная для образа femme fatale Ева Грин, и окончательно — смерти сразу четырех здешних звезд (Рутгера Хауэра, Пауэрса Бута, Майкла Кларка Данкана и Бриттани Мерфи). Но в свое время он стал откровением — и красотой, и зверством, и гонзо-перформансами голливудских тяжеловесов (чего стоит снятый Квентином Тарантино выход Бенисио дель Торо с полуотрубленной головой), и редкими, но меткими пятнами красного, желтого и зеленого цвета на монументальном миллеровском монохроме.